Глава четвертая. Детский сад

Дома вести о побеге Володи быстро облетели весь завод. Тетю Надю несколько раз вызывали в Управление НКВД и горвоенкомат. Там она узнала некоторые подробности Володиного побега на фронт. И после этого, уверенная, что ее племянник жив, ждала вестей от него. Но дни проходили за днями - почтовый ящик оставался пуст. Она внимательно слушала все сводки Совинформбюро и продолжала ждать.

А однажды утром суровый голос Левитана сообщил:

- После продолжительных кровопролитных боев в декабре 1943 и январе 1944 года на Кировоградщине войска Первого и Второго Украинских фронтов 28 января замкнули в Корсунь-Шевченковском котле 10 немецко-фашистских дивизии группы армий "Юг" генерал-фельдмаршала Манштейна. И к 17 февраля завершили ликвидацию окруженной группировки противника.

А вечером почтальон принесла весточку от Володи. Он писал, что жив-здоров, что воюет и что он выполнит до конца данное отцу обещание.

…Тем временем, ведя наступательные бои, части дивизии вышли к Днестру в районе города Дубоссары и заняли линию обороны.

Оказавшись в военной круговерти Володя Вохмянин по прежнему оставался бесшабашным шестнадцатилетним пареньком, не задумывающимся о своей судьбе. На фронте он жил постоянно на грани жизни и смерти, не оценивая сложной боевой обстановки. Гвардии старший лейтенант Матвеев был уверен, что у Володи патологически отсутствует страх. И если некоторые солдаты во время бомбежки теряли голову, прятались даже в навоз, Володя, как будто нарочно, оказывался в самых опасных ситуациях, лез в самое пекло.

Однажды возвращаясь в КП полка, Володя встретил В.М. Матвеева, который шел с огневой позиции. Часть пути шли вместе, не обращая внимания на нараставший гул. Вдруг вдоль дороги ударила пулеметная очередь. Матвеев только успел крикнуть:

- Ложись!

И сам уже распластался на обочине дороги.

- Да ну! - бросил Володя.

- Ложись! Кому говорят!

И Володя скатился на обочину. Следом вдоль дороги, поднимая пыль, забулькали фонтанчики разрывов.

Тогда война Володе казалась азартной игрой. Бесшабашная удаль закипала внутри него и влекла в самое пекло. Но на артподготовку, на атаку, на бомбовые удары авиации он смотрел по-мальчишески, как на зрелище, не зная ужаса войны, не испытывая страха смерти.

...Это было  летом сорок четвертого, когда полк стоял в обороне на Днестре. В расположении артиллерийской батареи солдаты следили за воздушным боем.

Наши штурмовики возвращались с задания. И так случилось, что один отстал. Тут же высыпали  "мессершмидты". Атаковали. Летчик выбросился с парашютом. А фрицы стали его добивать.

С земли все это увидели:

- Смотри, что творят!

- Это им не сорок первый год, чтобы немцам безнаказанно разбойничать в воздухе. Где же наши зенитки?!

Где-то неподалеку заговорили зенитные пулеметы, видимо не только из расположения этой батареи следили за воздушным боем...

- Вот и наши появились. Ну, теперь немчура только держись!

Володя вместе со всеми следил за сражение в воздухе. Он был буквально захвачен им и ничего больше не видел. Голову задрал и сделал машинально несколько шагов назад. Отступая Володя, не заметил, как запнулся о забытый кем-то автомат, прислоненный к краю ровика. Падая автомат дал очередь, видимо не был поставлен на предохранитель. Начался переполох. Мальчишка здорово испугался. Не за себя. За других. По своим же пальнул.

- Кто стрелял?

- Жив, парень?!

- Слышь, Вовка, не молчи.

Володька закрыл глаза. Лежит. Не знает, что делать. А голове одна мысль: "Неужели кого-то убил? Это ж трибунал!!!"

- Вовка! Все цело-то? А?

- Ишь ты, штанину порвала, а ногу не задела.

- Видать в рубашке родился, братишка. А мы уж подумали конец тебе пришел.

Услышав смех, Володя осмелился открыть глаза.

- А я думал вас кого ранил. Перепугался.

- Я ж тебе говорил, сопляк ты зеленый... - подошел к Володе Логинов. - Говорил, чтобы с оружием не баловал. Ладно, хоть все обошлось... А то ведь мужицкое счастье оторвать могло...

И все рассмеялись, вспоминая, как старшина Развозжаев спешно ощупывал парня: не отстрелило ли ему чего-нибудь автоматной пулей.

Тогда передовая заменила Володе Вохмянину и дом, и школьный класс, а артиллерийский полк - семью. Пocлe того, как Шостацкий велел убрать его туда, "где меньше крошат", Володя попал в артмастерскую. Но и оттуда он скоро сбежал к разведчикам учиться солдатскому ремеслу. И, наверное, поэтому стал профессиональным военным. Трудно сказать,  как сложилась бы Володина жизнь, если бы он не встретил таких людей, как Василий Орябинский, Иван Терских; Искандер Ибрагимов, Александр Андрианов, Александр Логинов. Они стали его фронтовыми воспитателями, учителями, наставниками.

Высокий, худощавый, в очках на вытянутом лице, Логинов тогда казался Володе старше многих. Было ему лет тридцать. Он был радиотехником, прекрасно разбирался в радиоприемниках. Александр Георгиевич очень хотел приобщить к этому делу Володю, взял парня к себе в подмастерья и постоянно занимался его воспитанием. Где-то раздобыл школьный учебник физики на украинском и заставлял своего подопечного учить параграф за параграфом.

С Александром Георгиевичем они прошли почти всю Украину и Молдавию: от Днепра до Прута. А сколько починили всякой радиотехники - не сосчитать. Логинов часто гонял парня вместе с рядовыми Фирсовым и Барсуковым на порыв связи. Если где-то сломается радиостанция, помощником обязательно посылал Володю. Это было правило. Он учил Володю работать с рацией, ремонтировать ее. Но больше чем возится с радиотехникой, парню нравилось бегать с рацией и переговариваться по ней.

Много позже Владимир Васильевич понял, что Логинов старался его отвлечь от безделья и многих пагубных занятий. Обращал большое внимание на интересы своего воспитанника. Он старался его максимально загрузить, чтобы лишний раз мальчишка не болтался без дела.